Городская магия - Страница 10

Когда мы всё усвоили, она начала, по традиции, с меня. Я сделала всё, как полагалось, чтобы уничтожить свою статуэтку (хоть и жаль было). Она исчезла, но в столешнице почему-то образовалась круглая дыра размером с футбольный мяч.

— Ничего страшного, — поспешила меня утешить Лариса Романовна, провела ладонью над столом, и он вновь стал целым. — Ты дала чересчур сильный импульс. Постарайся лучше контролировать себя. Попробуй ещё раз.

Я попробовала ещё раз и ещё… К концу занятия я настолько хорошо изучила свой стол, что смогла бы работать на мебельной фабрике. Пару раз стол исчезал вместе с участком пола, но в конце концов я научилась соразмерять свои силы. Остальные надо мной откровенно потешались, но вот Лариса Романовна вовсе не выглядела огорченной моими неудачами. Это меня заинтриговало, но выяснить, в чем дело, возможности не представилось, а напрямую я спросить не рискнула.

Давая задание на дом, преподавательница сказала:

— Предупреждаю вас сразу, дети мои. То заклинание, которому вы сегодня научились, пригодно для уничтожения только неживой материи, причем в ограниченных объемах. Грузовик вы не дематериализуете, и дело не в ваших способностях.

— Опять ограничения? — спросил Ковалев.

— Да, и, к сожалению, вынужденные, — вздохнула Лариса Романовна. — Искренне верю в то, что вы разумные молодые люди, и вам можно доверять, но, к сожалению, Игорь Георгиевич этой моей уверенности не разделяет, поэтому с более сложными заклинаниями придется обождать. До завтра, дети мои. Готовьтесь как следует.

И потянулась учеба. В принципе, учиться было не так уж сложно, если, конечно, не отлынивать и не пропускать занятий. Я уже говорила, что интересным вещам мне учиться легко, а тут скучать не приходилось, так что особенных проблем я не испытывала.

Несколько огорошил нас тот факт, что зачеты у нас будут проходить не по окончании семестра, как принято повсеместно, а каждый месяц. Причем зачеты весьма серьёзные: Лариса Романовна, уж на что казалась доброй, на этих мероприятиях выворачивала нас наизнанку! К счастью, базовый курс оказался не столь уж большим и, как только мы освоились с материализацией, дематериализацией, телекинезом и телепортом небольших предметов, Лариса Романовна передала нас другим преподавателям.

Представительный Лев Андреевич учил нас работе с живой материей. Это было не столь сложно, сколько тоскливо и муторно — требовалось до мелочей просчитывать жизненные циклы создаваемых растений и существ, постоянно держать в голове несколько десятков аксиом и правил. Я в очередной раз убедилась, что этот раздел знаний совершенно меня не привлекает, и вовсе не из-за сложности, и окончательно распрощалась с мыслями о медицинском или ветеринарном направлении в магии.

Впрочем, случались и просветы в этих нелегких штудиях. Никогда не забуду тот день, когда мы работали с улитками! Почему-то лучше всего с живой материей управлялся Леша Ковалев: у него и амебы получались особенно прыткие, и кактусы с мухоморами росли, как на дрожжах, теперь вот и улитка бодро ползала по столу. С восемнадцатой попытки получилась улитка и у меня. Как всегда, что-то я упустила, и ракушка у неё оказалась ярко-синяя. Я, правда, сделала вид, что так и было задумано, в эстетических целях, так сказать. А вот у Светы дело не ладилось. То есть еще больше не ладилось, чем у меня, а это, знаете ли, о многом говорит. В конце концов, Лев Андреевич не выдержал и начал помогать ей советами. Но то ли его советы были рассчитаны на более умелых индивидуумов, то ли Света что-то перепутала… Словом, через секунду после заключительного пасса аудиторию потряс сперва дикий Светкин визг, а потом не менее дикий общий хохот.

На столе у Светы лежала улитка, но какая! Бедное существо оказалось размером с хорошего барана, так что студенистые края улиточьего тела свешивались со стола. Не успели мы опомниться, как улитка плюхнулась на пол и резво поползла по аудитории, а Света брякнулась в обморок, надо думать, от переутомления.

Когда совместными усилиями нам всё же удалось избавиться от монстра, оказалось, что половина аудитории перемазана слизью, и ходить по ней не представляется возможным. Словом, нам влетело ещё и за срыв занятия…

Влетело, разумеется, от Давлетьярова, который всегда являлся, как карающий дух, в самый неподходящий момент. И что его принесло в аудиторию именно в это время, ведь неделю к нам не заглядывал! Все бы обошлось, Лев Андреевич сквозь смех обещал нас не выдавать, но не тут-то было. У Давлетьярова, похоже, было какое-то особенное чутье на неприятности, вот и в этот раз он воздвигся на пороге как раз в тот момент, когда мы втроем — Лев Андреевич, я и Ковалев — пытались уничтожить последние следы Светиного конфуза, двое других ребят отмывали парты вручную, а Маргарита приводила в чувство Свету. Случилась немая сцена, после чего посыпались громы и молнии. Досталось даже Льву Андреевичу, правда, в более вежливой форме, чем нам, мы же, простые смертные, были названы большим количеством цензурных по форме, но бранных по содержанию эпитетов, высказанных весьма эмоционально. Изысканно ругаться Давлетьяров умел, это было, по-моему, единственное его достоинство, порой за ним записывать хотелось…

Тем не менее, инцидент был исчерпан, никого не отчислили, и все вернулось на круги своя.

К счастью, животными мы не занимались, ограничившись всякими там моллюсками и червяками. В жизни бы не подумала, что дождевой червь так сложно устроен! Зачет по этому курсу мне, правда, удалось сдать с первого раза, в отличие от Светы, но только потому, что Лев Андреевич мне явно симпатизировал.