Городская магия - Страница 63

Так вот, в один прекрасный (хотя это еще как посмотреть) день я задержалась у Давлетьярова почти до ночи. Вернее, не почти, а именно до ночи, летом ночи светлые, что и ввело меня в заблуждение. Впрочем, когда Давлетьяров вправляет тебе мозги, за временем уследить достаточно трудно. Я спохватилась, только когда обнаружила, что на часах половина третьего, и до дому мне уже не добраться. Ясное дело, такси мне Давлетьяров вызывать не собирался, просто пожал плечами и сказал "оставайся, Чернова". Я особенно не сопротивлялась, потому что это было уже не впервой. Наверно, с точки зрения общественной морали не слишком принято, чтобы студентка ночевала у холостого преподавателя, но пока об этом никто не знал, можно было особенно не волноваться. Ну, провела я пару ночей на диване у него в гостиной, что ж теперь?

Но в этот раз, видимо, в природе случилось что-то не то. Весь день стояла удушающая жара, к вечеру легче не стало, и только ночью разразилась гроза с оглушительным грохотом и ослепительными молниями. А я гроз с детства побаиваюсь. Я даже помню, с чем это связано: родители, когда я еще была маленькой, лет семи или восьми, как-то оставили меня на даче одну, а сами отправились с друзьями на шашлыки. Предполагалось, что я, как разумный ребенок, пожара не устрою и мирно переночую, вокруг полно соседей, бояться нечего. А ночью случилась гроза навроде нынешней, молнии лупили в вышки линии электропередач с таким грохотом и треском, что казалось, эти решетчатые башни вот-вот рухнут аккурат на наш домик. Пришлось под проливным дождем бежать к соседке, так я перепугалась… Вот с тех пор-то я грозу и недолюбливаю.

Мудрено ли, что уснуть мне никак не удавалось? Я потащилась на кухню, попить водички. Давлетьяров, как выяснилось, тоже не спал, задумчиво курил в форточку, размышлял о чем-то, даже не повернулся, когда я вошла. Все бы ничего, но тут за окном сверкнуло так, что я уронила стакан, вода, конечно, вылилась на меня, а от раската грома я невольно присела. Выглядела я при этом, наверно, дура дурой, этакая перепуганная курица. Только в тот раз Давлетьяров смеяться надо мной не стал, и даже не сказал ничего язвительного, молча выбросил сигарету в форточку, взял меня за плечи и увел в комнату, где за плотными шторами молнии сверкали почти нестрашно и как-то не по-настоящему.

И никто не мешал мне уйти обратно в гостиную на диван, но я не ушла, прекрасно сознавая, что будет дальше, а потом не сказала «нет», хотя и могла бы. В общем, так и вышло, что «осталась» я надолго…

Конечно, ставить окружающих в известность об этом ошеломляющем событии ни я, ни Игорь не собирались. Более того, на кратком военном совете (точнее, инструктаже, потому что моего мнения никто особенно не спрашивал) было постановлено, что утечки информации быть не должно, поскольку всевозможные сплетни и слухи доставляют не только огромное удовольствие тем, кто их распространяет и коллекционирует, но и большие неприятности тем, кого обсуждают. Я была полностью согласна, поэтому и не возражала. Так что об этой предосудительной связи, я была уверена, никто не знал и даже не догадывался. Родителям я и тем более заикнуться об этом не смела: что бы с ними было, узнай они, на сколько лет Игорь меня старше, я даже представить не берусь. Да и вообще у них представления какие-то старорежимные, и никак они не могут осознать, что я давно совершеннолетняя…

Кроме вынужденных неудобств во всем этом была и несомненная выгода: теперь Игорь мог дрессировать меня, что называется, в любое время дня и ночи. Соседи, к слову, уже дважды вызывали милицию, а ведь мы только обсуждали план моей будущей диссертации! Что будет, когда я возьмусь непосредственно за ее написание, я примерно представляла и заранее сочувствовала вышеозначенным соседям. Себе, конечно, тоже, но в меньшей мере, потому что уже знала, чего ожидать.

А в целом все оказалось как-то на удивление просто. Может быть, и потому, что не так уж часто нам доводилось остаться вдвоем. Дома Игорь появлялся обычно очень поздно, а если уж приходил пораньше, то всякий раз норовил для начала ознакомиться с моими свершениями в области подготовки к поступлению в аспирантуру, и дело чаще всего заканчивалось очередным шумным спором. В выходные я отправлялась к родителям, и такое положение вещей нас обоих вполне устраивало. Меня, во всяком случае, а Игорь вслух недовольства не выказывал, из чего можно было сделать вывод, что и он всем доволен. Уж он-то бы молча терпеть не стал, это точно.

Вот если бы только мы не сталкивались постоянно в университете, и мне не приходилось делать деревянную физиономию!..

…Сегодня я полдня отработала на полигоне, доводила до ума хитрый прием, объединяющий разом стандартное боевое заклинание и кое-что из области дематериализации, чертовски устала и только и мечтала о том, чтобы поскорее унести из университета ноги. Только неплохо бы сначала переодеться: на улице лил дождь, я предусмотрительно захватила с собой старые джинсы и свитер, в которых и отправилась на полигон, и с которых теперь изрядно текло.

— Чернова! — перехватил меня по пути смутно знакомый дядечка из нашей учебной части. — Зайдите на минутку.

Я подавила тяжелый вздох и зашла, оставляя за собой грязные следы. Боже мой, как же его зовут, я ведь знала? Опять вылетело из головы… Иногда мне кажется, что у меня не память, а решето!

— Что-то случилось? — спросила я.

— Сейчас, сейчас… — Дядечка продолжал копаться на своем столе. — Так. Наина Юрьевна, у нас тут имеется приглашение на международную конференцию молодых ученых. Начнется она через две недели, включает в себя семинары, которые будут проводить ведущие специалисты в различных областях, а также что-то вроде стажировки…